«Святой Иоанн Богослов, созерцая в откровении события, предрекающее конец света, говорит, что Антихрист будет творить великие знамения – …огнь будет низводить с небес на землю перед людьми».
Это указанное в Писании знамение – самое главное из знамений явления Антихриста, и место его явления будет в воздухе.
Так разве не об этом главном знамении Антихриста говорит Блок в следующих строчках?
Заставка к телеспектаклю по поэме А. Блока «Двенадцать» Художник Герман Травников. 1970 г. «Кругом огни, огни, огни, оплечь ружейные ремни».
Гуляет ветер, Порхает снег, (воздух)Идут двенадцать человек,
Винтовок чёрные ремни,Кругом огни, огни, огни. – (нисходящий с небес огонь)
Кругом огни, огни, огни,Оплечь ружейные ремни.
Блок не случайно повторяет слово «огни» шесть раз – это крик поэта, который, таким образом, хочет привлечь внимание читателя к слову.
Исследователь творчества А. Блока М. С. Петровский обратил внимание на один замечательный факт из истории создания поэмы «Двенадцать», почему-то выпавший из поля зрения литературоведов. Вот что он пишет: «Как-то осталось незамеченным, что в самый канун написания поэмы – 5 января 1918 года – Блок вспомнил пушкинских «Бесов».
Напомнив этот факт, который остался невостребованным литературной критикой, Петровский тоже не придаёт ему значения, или не хочет придавать, как и другие. А ведь чего проще – взять и сопоставить пушкинские строчки стихов из «Бесов» и строчки поэмы Блока.
А. Пушкин«Мчатся тучи,Вьются тучиНевидимкою лунаОсвещает снег летучий.Мутно небо, ночь мутна».
«Хоть убей – следа не видно,Сбились мы,Что делать нам?В поле бес нас водит. видно,Да кружит по сторонам».
А. Блок«Чёрный вечер,Белый снег.Ветер, ветер!На ногах не стоит человек.Ветер, ветер —На всём Божьем свете!»
«Разыгралась чтой-то вьюгаОй, вьюга, ой, вьюга,Не видать совсем друг другаЗа четыре за шага».
Мы видим, что и Пушкин, и Блок одинаково описывают «бесовскую стихию» – зима, снег, вьюга, тёмная ночь.
А. Пушкин«Там верстою небывалойОн торчал передо мной.Там сверкнул он искрой малойИ пропал во тьме пустой».
А. Блок «Снег вронкой завился,Снег столбушкой поднялся.Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!Вскрутился к небу снежный прах»
И сами бесы у Пушкина и Блока одинаково проявляются – в образах завихряющихся столбов метели и сверкающих огней. Но, если у Пушкина разыгравшаяся «бесовская стихия» имеет локальный характер (где-то в степи,) то в поэме Блока она представлена гораздо масштабнее – «на всём Божьем свете». Да и в главном знамении пушкинские бесы уступают по мощности блоковским: так, у Пушкина – «искра малая», а у Блока – «огнь», усиленный шестикратным повторением этого слова, а в планах – «мировой пожар».
И тут непроизвольно приходит на память девиз некогда самой могущественной большевистской газеты «Правда» – «Из искры возгорится пламя». А девиз-то, прямо скажем, сатанинский. Выходит, с таким атрибутом газета была такой же «Правдой», как «Иисус Христос в белом венчике».
Из дневника Блока: «Марксисты – самые умные критики, и большевики правы, опасаясь «Двенадцати».
Оказывается, понимали «умные большевики», что А. Блок осуществляемую ими революцию отождествлял с «бесовщиной», потому и факт обращения к пушкинским «Бесам» был просто проигнорирован. Скорей всего, и рекомендации были по этому поводу – уж очень дружно литературная критика обошла стороной столь важный факт. А ещё Блок понял, что большевики не простят ему поэмы «Двенадцать». Отсюда постоянный страх за свою жизнь. Страх, который стал источником его не понятной болезни, не только для родных, но и для опытных врачей. Об этом писал Орлов Владимир Николаевич в своей книге «Гамаюн, посвящённой жизни и творчеству Александра Блока. Загадочной болезни и смерти поэта посвящена статья, которую я нашла в Интернете — «Загадочная гибель Александра Блока», где автор (имя не нашла), практически, дублирует факты, изложенные в книге. «В дни, когда поэту становилось лучше, «он разбирал и уничтожал архивы, блокноты, записи. Особенно тщательно он старался уничтожить все экземпляры «Двенадцати». После ночей, проведенных в кошмарах, он беспрестанно повторял жене, как в бреду: «Люба, поищи хорошенько, и сожги, все сожги».1 В статье есть и другие версии случившегося, в том числе и официальная, но я не буду на них останавливаться.
М. Петровский отмечает, что «поэма („Двенадцать“) вбирает в себя всю традиционную символику числа двенадцать, так совокупное имя коллективного героя поэмы перекликается с числом евангельских апостолов».
Но всем понятно, что «двенадцать красногвардейцев» из поэмы совсем не похожи на двенадцать евангельских апостолов – первых учеников Христа. Тех, что из поэмы действительно хочется назвать «апостолами новой веры». Только вот какой веры? «Двенадцать» из поэмы не только не похожи на учеников Христа – это нечто противоположное им.
Апостолы – первые ученики Христа, которые после Его крестной смерти несли миру свет Его учения и Благую весть о Нём. А что нёс народу коллективный герой из поэмы:
«Свобода, свободаЭх, эх, без креста».………………………«Мы на горе всем буржуямМировой пожар раздуем,Мировой пожар в крови…»
А теперь прочтём характеристику Блока на «коллективного героя»:
«… Идут двенадцать человек.В зубах цигарка, примят картуз,На спину б надо бубновый туз!»
«Бубновый туз», как известно, знак уголовника-убийцы. Следовательно, «двенадцать» из поэмы – это банда уголовников, представляющие собой новую революционную власть.
Заставка к телеспектаклю по поэме «Двенадцать» 1970 г. Художник Герман Травников. «На спину б надо бубновый туз»
Собор двенадцати апостолов. Византийская икона начало XIV века. ГМИИ
Сравним двенадцать «красногвардейцев» – «апостолов новой веры» — как их называют некоторые литературные критики с двенадцатью апостолами – первыми учениками Христа, представленных на византийской иконе.
Икона, как и картинка с «красногвардейцами» Германа Травникова, представляет собой групповой портрет двенадцати апостолов, она будто специально написана для сравнения с группой «красногвардейцев» из поэмы Блока. Разница такая, что сразу можно сказать – двенадцать человек из поэмы – это антиподы двенадцати евангельских апостолов, и что слова Блока из дневника «Христос с красногвардейцами» означает только одно – произошло явление Антихриста с бесами.
Заставка к телеспектаклю по поэме «Двенадцать» 1970 г. Художник Герман Травников. «Ветер весёлый и зол и рад, крутит подолы, прохожих косит»
«Бесы» имеют то же физическое тело, однако «материя» их настолько тонкая, что они не могут быть видимыми человеку, если его «духовные двери восприятия» не открыты… и которые мгновенно материализуются в человеке бездуховном, безнравственном, какие и есть уголовники.
Иеромонах Серафим Роуз. Знаки явления бесов Журнал «Наука и религия». №2, 1991 год
Вот почему в самом начале поэмы в снежной метели слышатся только голоса пока ещё невидимых бесов, ищущих «открытые двери духовного восприятия», и которые, вырвавшись из тьмы ада на свободу, весело резвятся над своими проделками с прохожими:
Ветер весёлыйИзол и рад,Крутит подолыПрохожих косит.Рвёт, мнёт и носитБольшой плакат:«Вся власть учредительному собранию»
И пока проказы их довольно безобидны:
«Барышня в каракулеПоскользнулась
И – бац – растянулась.Ай, ай!Тяни, подымай!»
Через некоторое время проявятся в метели и сами бесы, материализовавшиеся в матёрых уголовниках. (Какие могут быть «двери духовного восприятия» у уголовников).
После появления поэмы «Двенадцать» в печати писатель Иван Бунин в своём публичном выступлении обвинял Блока в «патологическом кощунстве», издевательстве над образом Христа:
«Какой-то сладкий Иисусик, пляшущий с кровавым флагом, а вместе с тем „в белом венчике из роз“ впереди этих скотов, грабителей, убийц».
Надо сказать, что и «двенадцать» – это совсем не коллективный герой, как пишет исследователь М. Петровский, так как впереди отряда идут три человека с конкретными именами – Ванька, Петька Андрюха – антиподы любимых учеников Христа.
